Форум » » Под казачьим знаменем... » Ответить
Под казачьим знаменем...
Партизан: Материалы и документы. Эпопея Казачьего Стана под командованием Походных Атаманов Казачьих Войск С.В.Павлова и Т.И.Доманова в 1943-1945 годах.Мюнхен 1970. ЯНВАРЬ-ФЕВРАЛЬ 1943 ГОДА: ОТХОД КАЗАКОВ С ТЕРРИТОРИИ КАЗАЧЬИХ ЗЕМЕЛЬ В НАПРАВЛЕНИИ НА ЗАПАД. Сталинградская катастрофа, имевшая место в ноябре-феврале 1942-1943гг. и завершившаяся гибелью и пленением остатков 6-й германской армии генерал-фельдмаршала Паулюса, имела своим прямым следствием оставление германскими армиями территории всего Северного Кавказа и в частности территории Казачьих Земель Дона, Кубани, Терека и Ставрополья. Утром 1 января 1943 года д-р Брейтигам, политический советник-эксперт при штабе группы армий «А», нанес визит Командующему генералу фон Клейсту, находившемуся в его Ставке, в городе Ставрополе-Кавказском. В происшедшем разговоре, Брейтигам выразил сожаление о необходимости оставления германскими войсками территории Терека: этот приказ был уже подписан генералом фон Клейстом и вступил в действие. Одновременно, Брейтигам подчеркнул, что при всех обстоятельствах, немцы должны провести планомерную и организованную эвакуацию всех племен и народов Северного Кавказа, верящих в силу и мощь германского оружия. 2 января генералом фон Клейстом был подписан приказ о образовании «Flüchtlingsschtab Kaukasus» (Кавказский Штаб по эвакуации беженцев), начальником которого был назначен германский генерал Мержинский, полевой комендант г. Пятигорска. 3 января последовало официальное опубликование германского приказа о начале отхода с территории Терека всех Терских казаков и горцев, не желавших вновь становиться советскими рабами, при начавшемся отступлении войск группы армий «А» с территории Северного Кавказа. Согласно последовавшего особого предписания генерала фон Клейста, все германские местные и полевые комендатуры были обязаны оказывать всякого рода помощь проходившим казачьим и горским беженцам. С наступлением января 1943 года, стоявшая теплая погода на Северном Кавказе, сменилась большими морозами и снегопадами. По заснеженным проезжим дорогам шли на переменном аллюре конные сотни Терских казаков. Неся на себе лихих конников и часто перебирая ногами, вытанцовывали рысь темпераментные «кабардинцы» и горячие «карабахи» (известные породы горских лошадей). Как будто состязаясь с казаками, рядом с последними скакали многочисленные группы прирожденных горских джигитов, закутанных в бурки и башлыки, с надвинутыми на лбы черными низкими барашковыми шапками. Сани и повозки, запряженные лошадьми и быками, загруженные всякого рода кладью и скарбом, обозначали собою все походное имущество казачьих беженцев, уходивших в полное неизвестности будущее. Встряхивая головами и непрестанно пережевывая губами, ступали по дорогам степенной походкой верблюды, при постоянном колыхании горбами. Влекомые ими ногайские арбы на двух огромных колесах, обложенные внутри коврами, кошмами, войлоком, одеялами и подушками, служили кочующим приютом для казачьих семейств. Опасность сближала людей, неутолимая тоска по свободной независимой жизни, лишенной всякого произвола и насилия, поднимала казаков и горские племена на борьбу с коммунистами. Охраняя с оружием в руках свои семьи, ведомый скот и лошадей, шли походом Терские казаки, осетины, кабардинцы, абадзехи, калмыки... Многотысячная беженская масса продвигалась по проселочным дорогам от Моздока и большого осетинского села Эльхотово в направлении на город Прохладный (казачья станица Прохладная), соединяясь с примыкавшими по пути новыми беженскими колоннами и группами. Круторогие горские буйволы с налитыми кровью глазами, напрягаясь изо всех сил, тянули перепруженные скрипучие арбы, где давно несмазанные колеса нуждались в дегтярной смазке. Порой слышалось жалобное блеяние овец, неслышной поступью ступали коровы, мычание которых было заглушаемо заливистым лаем казачьих и горских собак, привязанных к задкам повозок и арб. Десятки тысяч беженцев Терских казаков и северокавказских горцев с их семьями, шли походом, образуя по дорогам одну длинную нескончаемую беженскую колонну. Организованный отход казачьих и горских беженских групп и колонн с линии германского оборонительного пояса на Северном Кавказе – «Терского рубежа», пролегал по нескольким маршрутам: 1) Пятигорск - станица Невинномысская - Армавир. 2) Георгиевск – Моздок – Кизляр - станица Бургустанская - Армавир. 3) Кисловодск - аул Кайдан-Черкесск (бывшая станица Баталпашинская) - Кропоткин (бывший хутор Романовский при ж.д.станции Кавказской). Казачьи и горские беженские колонны, проходя при своем движении на север, через города Георгиевск-Минеральные Воды (главный маршрут движения при отступлении с Терека), увеличивались постоянным образом за счет притока новых беженских контингентов, подходивших из Кисловодска, Железноводска, Пятигорска и местных окружающих казачьих станиц и хуторов. Одновременно и по железной дороге происходило усиленное движение беженских эшелонов и транспортов на север. Непрекращавшееся наступление советских армий Закавказского фронта на южном секторе германского Восточного фронта, имело в своей основе претворение в жизнь следующего стратегического плана: 1) Развитие стремительного наступления советских армий от реки Волги, вдоль течения реки Дон и через Сальские степи, в общем, направлении на Ростов-на-Дону, Батайск и Азов. 2) Достижением известного успеха в указанном направлении, стремиться отрезать все пути отступления для обеих германских армий генерала фон Клейста, которые отходили с линии «Терского рубежа». 3) Черноморская группа Закавказского фронта, используя слагавшуюся военную обстановку, должна была провести глубокий прорыв к станице Крымской (на Кубани) и тем самым пресечь всякую возможность отступления для 17-й германской полевой армии, отходившей с Терека и стремившейся прорваться на Таманский полуостров. В обстановке полной драматизма казачьи и горские беженские колонны шли к Кропоткину, откуда немцы поворачивали их налево, на запад, направляя их по шоссейным и гужевым дорогам вдоль реки Кубань, на Краснодар (бывший Екатеринодар). Тогда же к Кропоткину стали выходить из восточной части Кубани беженские колонны Кубанских казаков и калмыков из Астраханья и Ставрополья, также устремлявшихся на Краснодар. В своем непрекращавшемся наступлении советские армии, произведя глубокий прорыв, разорвали германскую линию обороны на Кубани, на две части и уничтожили в корне всякую возможность отступления для беженцев из южной части Кубани, Ставрополья и Терека. К 24 января 1943 года советскими войсками были заняты: все низовье рек Дон и Маныч, село Белая Глина на Ставрополье и станица Ладожская с Армавиром на Кубани. Несмотря на столь сложную военную обстановку на Кубани, казаки-беженцы из станиц и хуторов ее восточной части, совместно с черкесами и адыгейцами, смогли все же продвинуться к Краснодару, выйдя первоначальным образом из верховья рек Уруп и Лаба. К тому времени дорога на север в направлении Ростова-на-Дону и Азова - для казачьих беженских колонн и групп, была уже перерезана стремительно наступавшими советскими войсками. Спасением для казачьих и горских беженских масс с Терека, Кубани и Ставрополья, послужил Таманский полуостров, который и был ими достигнут. На крайней северной последнего, в направлении с севера на юго-запад отходит большая песчаная коса Чушка, протяженностью 16 км и шириною 2 км, послужившая в январе-марте 1943 года пристанищем для 120. беженцев, среди которых насчитывалось более 80 тыс. казаков, казачек и казачат. В условиях суровой зимней стужи и постоянно дувшего леденящего ветра «боры», на косе Чушке располагались бесконечными рядами беженские повозки и арбы, с поднятыми вверх оглоблями. На последних были натянуты самые разнообразные пологи и ковры, служившие предохранением от ветра. Повсюду дымились костры, с помощью которых беженцы приготовляли себе незатейливую горячую пищу - примитивное кушанье саломату, варя в котлах, ведрах и жестяных банках воду, муку, смалец и соль. Рядом, прижимаясь к повозкам и арбам дрожащими от холода телами, стояли понуро многие тысячи беженских коров, быков, лошадей и верблюдов, жалобно ревевших от голода. Непрестанно днем и ночью советская авиация бомбардировала все пространство песчаной косы Чушки, сея смерть и разрушения в среде сгрудившейся огромной беженской массы на ничтожном клочке земли, терпеливо ожидавшей своей очереди на переброску через Керченский пролив, в Крым. Боевая казачья авиация в составе двух истребительных и одной бомбардировочной эскадрилий, входивших в состав воздушного германского корпуса генерала фон Корнтена, защищавшего «Кубанское предмостное укрепление» на Таманском полуострове, проводила в свою очередь ответные повторные атаки на воздушные советские соединения: нанося последним тяжелые потери, казачьи орлы защищали своей грудью скопившихся казачьих беженцев на косе Чушке. В короткий срок времени и с исключительным успехом, в неимоверно тяжелых условиях боевой обстановки, германское военное командование завершило трудную задачу переброски в Крым более 120. казачьих, горских и калмыцких беженцев с их повозками, арбами, скотом и лошадьми. Эта беспримерная операция продолжалась около трех недель и была прикрываема германскими и боевыми румынскими судами (миноносцы, канонерки и подводные лодки), зенитной артиллерией и боевой авиацией. Переброска беженцев через Керченский пролив была совершена на всякого рода морских судах и суденышках. Высаживаясь на Крымском побережье главным образом в районе Керчи, казачьи беженцы, отдохнув несколько суток в наскоро организованных немцами питательно-пропускных пунктах, пускались вновь в дорогу, продвигаясь на север Крыма, к Перекопскому перешейку. Проходя через последний, казачьи беженцы получали указание на дальнейший маршрут и направлялись германскими военными комендатурами в назначенные Кубанцам места их расположения в районе Херсона. Вопрос организации эвакуации казачьих беженцев в северных районах Кубани, был разрешен в несколько иной форме. 20 января 1943 года в станицу Уманскую прибыл из Краснодара германский полковник фон Кольнер во главе германской полевой комендатуры №810, эвакуировавшейся на Украину. Имея на руках срочное предписание от генерала фон Клейста о проведении официальной эвакуации Кубанских казаков-беженцев из северных станиц Кубани, полковник фон Кольнер приступил к осуществлению этого начинания в пределах 1-го Уманского показательного Отдела на Кубани. Все районы и станицы последнего получили тогда же срочное уведомление о немедленной командировке всех станичных Атаманов, начальников местной казачьей полиции и районных агрономов на Отдельское Совещание, созывавшееся экстренным образом на день 21 января в станице Уманской. В назначенный день при открытии указанного Отдельского Совещания, полковник фон Кольнер объявил официальным образом всем собравшимся казачьим представителям об оставлении немцами территории Кубани, вручив при этом заранее изготовленную Атаманскую булаву вахмистру Трофиму Сидоровичу Горбу, выборному Атаману 1-го Уманского показательного Отдела. Подобное обстоятельство подчеркивало с несомненностью факт, что вахмистр Т.С.Горб был признан германской стороной в самый последний момент времени перед началом эвакуации, как и.д. Кубанского Войскового Атамана. Более того, германский полковник фон Кольнер являясь полномочным представителем генерала фон Клейста, Командующего германскими армиями на Кубани, при согласии со стороны Т.С. Горба, назначил войскового старшину И.И.Саломаху на должность Походного Атамана Кубанского Казачьего Войска. Прибывший в станицу Каневскую 26 января сам Командующий группой армий «А» генерал фон Клейст, написал лично письма Т.С.Горбу и И.И.Саломахе, предлагая им озаботиться срочным образом об организации эвакуации всех казачьих беженцев севера Кубани, которые бы желали отходить с германскими войсками. Во избежание возможных репрессий со стороны Москвы и внимая казачьим просьбам, Походный Атаман войсковой старшина И.И.Саломаха подписал приказ о мобилизации всех Кубанских казаков, дабы последние не обозначались «добровольцами» в своем уходе с Кубани, совместно с немцами. Приказ этот однако не получил широкого распространения в силу быстрого развития событий военного характера связанных с наступлением советских войск в северной части Кубани. Отмечаемый приказ имел вообще запоздалое значение, ибо уже от 21 января многочисленные Кубанские казаки-беженцы в большинстве своем с семьями, из станиц: Екатериновской, Тихорецкой, Камышеватской, Новопокровской, Павловской, Крыловской, Новоминской, Староминской, Новощербиновской, Старощербиновской, Уманской, Шкуринской, Кущевской, Роговской, Незамаевской, Брыньковской, Брюховецкой, Новоархангельской и других, покинули родные места и шли ускоренным маршем со своими обозами в направлении города Азова и села Кагальника (южнее Азова, на побережье Азовского моря). Погода стояла весьма плохая, шли сильные дожди, по временам сменявшиеся снегопадом, отчего грунтовые дороги совершенно размякли и превратились в сплошное месиво непролазной грязи, в которой застревали безнадежным образом казачьи подводы и повозки, растянувшиеся на много километров в длину и шедшие по временам в несколько рядов. По обочинам тех же дорог отступали германские и боевые румынские части, порой в расстроенном состоянии. 25 января, из Азова и Кагальника одновременно началась переправа через замерзшее Азовское море подошедших Кубанских казаков-беженцев (северных станиц Кубани), которым предстояло проходить по льду около 90км (по линии птичьего полета), в направлении на Таганрог. При наступившей оттепели, лед покрывался многочисленными полыньями, ставшими местом гибели многих казачьих беженских семейств и лошадей. Порой происходили налеты советской авиации, стремившейся бомбардировать казачьи беженские обозы и колонны. Случалось, что отходившие казаки были настигаемы передовыми красноармейскими отрядами и истребляемы. Так в происшедшем бою около рыбацкого поселка Стефаний Дар 5 февраля 1943 года, был ранен двумя пулями в бедро и голень ноги есаул Н.Н.Пенинский, начальник Штаба казачьих формирований Терека и Кубани (при генерале фон Клейсте). Казачьи беженцы, из северной части Кубани перебравшись через Азовское море, по прибытии в Таганрог, были оттуда направлены в Бердянск, призванный служить сборным пунктом для Кубанских казаков. Здесь, в селе Новоспасском, находящемся в непосредственной близости от Бердянска, 12 февраля 1943 года было начато формирование 1-го Кубанского казачьего полка, а 20 февраля этот полк был уже окончательно сформирован, и имел в своем составе 960 офицеров и рядовых казаков. Командиром полка был назначен войсковой старшина И.И.Саломаха и адъютантом полка – сотник Павлоградский. Оставление немцами Северного Кавказа и почти всей территории Дона, явилось завершением Сталинградской катастрофы, постигшей 6-ю германскую полевую армию, которая оказалась в полном окружении со стороны советских армий. После оказанного отчаянного сопротивления в течение двух с половиной месяцев, генерал-фельдмаршал Паулюс с остатками своей армии был вынужден сдаться 2 февраля 1943 года. В итоге, к 15 февраля этого же года, в руках немцев оставались на территории Казачьих Земель, только «Кубанское предмостное укрепление» на Таманском полуострове и район города Таганрога на Донской территории. В свете разыгравшихся трагических событий для германской стороны на южном секторе германского Восточного фронта, на переломе 1942-1943гг., Донские казаки сделали определенный выбор, в отношении которого не могло иметь никакого значения переменчивое военное счастье. Донские казаки связали свою судьбу с судьбой Германии, в момент времени, когда для немцев начал совершаться переход от побед к поражениям. Невзирая на таковой факт, Донские казаки продолжали оставаться военными союзниками Германии, ведшей войну против СССР. Тем более неблагоприятные для немцев события военного характера, совершавшиеся на Донском участке германского Восточного фронта в январе-феврале 1943 года, имели повсеместно в среде Донских казаков большой отголосок. Германское военное командование не могло недооценивать наблюдавшегося положения в отношении казаков… На Дону стояла неимоверно суровая зима, все реки и речки позамерзали, не избежали этой участи даже придорожные колодцы. Окованная сильными морозами земля, стонала под ударами разрывов авиабомб и мин, сбрасывавшихся советской авиацией на отступавшие по Донской территории итальянские, румынские и германские армии. В воздухе стоял сплошной гул от непрестанной артиллерийской канонады, всюду происходили заградительные бои. Казачьи станицы и хутора горели сплошным полымем, огромные пожары вздымали ввысь марево сплошного чада и дыма. В полном смысле слова, жуть и оторопь одолевали каждого живого человека, плакала казачья детвора, хватались за голову казачки, бывалые казаки роняли невольную слезу, покидая, быть может, навсегда пепелища своих сожженных казачьих куреней. Начиная от начала второй половины декабря 1942 года, по всем гужевым и проселочным дорогам Дона, начали двигаться бесчисленные колонны и группы казачьих беженцев, устремлявшихся в общем направлении на запад. Все прямые сквозные дороги: 1) Станица Боковская-ж.д. станция Миллерово; 2) Ж.д. станция Мальчевская-Ворошиловград (бывший Луганск); 3) Станица Морозовская-станица Ермаковская-Сулин-Чистяковка-Макеевка; 4) Станица Цымлянская-станица Раздорская-Новочеркасск-Ростов-на-Дону и другие были забиты отходившими массами Донских казаков-беженцев. Соразмерно наблюдавшемуся беспорядочному отступлению немцев и их военных союзников (румыны, итальянцы), Донцы также покидали свои насиженные места и десятками тысяч в беженских колоннах и группах шли прочь на запад, в полную неизвестность... Все дороги на подходах к городам Новочеркасску, Ростову-на-Дону, Азову, Макеевке, были полностью забиты войсками и беженцами, всюду существовали «пробки»-заторы, казачьи беженские обозы и транспорты, как правило, растягивались на десятки километров. Бросавшийся немцами, румынами и итальянцами гужевой транспорт, забирался с ходу казаками, перепрягавшими сподручных лошадей в хозяйственных попутных дворах. Не имевшие собственных лошадей, казаки делали складчину и покупали сообща одну или две лошади, шедшие на обслуживание двух-трех казачьих беженских семейств. Было много и запоздавших казаков с их своевременным уходом из станиц и хуторов, чаще всего из-за неимения собственных лошадей. Далеко за горизонтом серого хмурого неба, терялись в бесконечном степном пространстве, растянувшиеся вереницы повозок и экипажей всех видов, фасонов и времен. Разводы, арбы, кабриолеты, брички, «гитары», драндулеты, шарабаны, таратайки, бланкарды, фаэтоны, линейки, подводы, коляски, бегунки, кареты, кибитки, ландо, тарантасы, фургоны, тачанки, дилижансы, дрожки, долгушки, сани, розвальни катились, ехали, порой буксуя и оставляя следы на снегу, мешавшемся с грязью. Донские казаки угоняли с собою огромные стада рогатого скота, конвоировавшегося конными казаками. По тем же дорогам уводились и большие косяки породистых племенных лошадей «Дончаков», забиравшихся казаками из местных конских заводов. Шквалом разрывались на земле сбрасывавшиеся воздушные мины, резонансом в сыром мглистом воздухе отдавались лихие песни казаков, шедших верхами на своих конях в походных колоннах. С оставлением немцами территории Дона в феврале 1943 года, казаки уходили добровольным образом с ними. Весь ужас, пережитый подъяремным Казачьим народом в годы насильственной советской оккупации в период 1920-1942гг., определялся ненавистным игом для казаков и характеризовался глумлением над личностью, кровавым террором, расстрелами, тюрьмами, ссылками, арестами, голодом, полным издевательством над казаками со стороны московских заправил на местах. Казаки всегда желали жить по своему стародавнему казачьему укладу, что все вместе взятое и послужило главным двигающим импульсом для вступления ими в вооруженную борьбу против СССР, на стороне Германии, в годы 2-ой Мировой войны. Не имеется никаких сомнений в том, что, продолжая оставаться на территории Дона, после отступления германских армий, Донские казаки могли рассчитывать лишь на самое худшее со стороны «хозяев», хорошо им известных по старой памяти. Уходя с немцами, своими невольными союзниками в силу стечения сложившихся определенных обстоятельств, Донцы могли рассчитывать и имели право думать о своем лучшем будущем! Германское военное командование, зная о том, как расправляются наступающие советские войска с отставшими или остающимися казаками на местах, или захваченными ими в плен казачьими беженцами, старались заблаговременно предупредить последних о надвигавшейся опасности. Не оказывая никакого давления на казачью психологию, германские военные комендатуры повсеместно проявляли большую заботу о проходящих казачьих беженских колоннах и группах, содействуя им самым заботливым образом. Помимо организованной выдачи продовольствия и фуража, как и оказания медико-ветеринарной помощи людям и животным, германское военное командование предписало всем своим военным комендантам на территории Дона, предоставлять все свои свободные грузовые машины в распоряжение казачьих беженцев, в стремлении спасти последних от окружения со стороны красноармейцев. И параллельно с указываемым, налетавшие разведочные самолеты (с опознавательными красными звездами на фюзеляже) сбрасывали на двигавшиеся бесконечные казачьи беженские колонны и транспорты десятки тысяч листовок-прокламаций, где были напечатаны угрозы в адрес казаков, если последние будут уходить с немцами. Одновременно, казаки знали отличным образом подлинную цену всем обещавшимся московским «амнистиям» и «свободам», а потому предпочитали близкое страшное своей неизвестностью - уход с немцами, чем далекое известное, граничившее с вероятной казачьей гибелью в чекистских застенках! Учитывая все факторы и обстоятельства, связанные с отходом значительной по своей численности казачьей беженской массы с территории Казачьих Земель, немцы стремились всеми силами и способами упорядочить проведение планомерной эвакуации последних: 1 февраля 1943 года последовал следующий приказ по Таганрогскому Округу Всевеликого Войска Донского: «1) Во исполнение распоряжения генерал-фельдмаршала фон Клейста, сего числа вступил в исполнение обязанностей Атамана Таганрогского Округа Всевеликого Войска Донского. 2) Для управления делами Округа, руководства воинской организацией Казачества (учет, набор военнообязанных, комплектование, обучение), согласно приложения организовать Штаб Округа по штатам. Начальником Штаба назначить есаула Гончарова Георгия Михайловича, которому поручаю укомплектовать личный состав Штаба. 3) Для упорядочения дела устройства населения Донской, Кубанской, Терской и других областей, прибывшего в г. Таганрог, в порядке эвакуации, организовать пересыльный пункт. 4) Всем лицам и организациям, прибывающим из Донской, Кубанской, Терской и других областей, со всем имеющимся при них государственным имуществом (общественно-колхозным), немедленно по прибытии явиться на пересыльный пункт по адресу: Николаевская улица, 16, для регистрации и получения назначения, на дальнейшее следование в тыловые районы. Атаман Таганрогского Округа ВВД - войсковой старшина Стефанов. г. Таганрог.1-го февраля 1943 года». Германское военное командование также не медлило с принятием различных мер и мероприятий в отношении быстрейшего формирования новых казачьих полков из пригодных казачьих беженских элементов, с немедленным использованием их на южном секторе германского Восточного фронта, в связи с недостатком германских военных резервов. Третье интенсивное наступление советских армий на территории Дона, развивавшееся с декабря 1942 года, ставило под угрозу окружения на Северном Кавказе обе германских армии генерала фон Клейста. В стремлении избежать таковой опасности, немцами было произведено спешное сокращение линии фронта на южном секторе, почему германские: 1-я танковая (спешно переброшенная с Терека) и 4-я танковая (генерала Гота) армии были спешно сосредоточены в пространстве между реками Манычем и Салом, противодействуя продвижению вырвавшихся вперед трех советских корпусов. В последствии, обе указанных армии перешли реку Дон в двух местах, севернее и южнее Ростова-на-Дону, приготовившись к обороне последнего. 6 февраля группа советских войск генерала Малиновского овладела Батайском, ведя ожесточенные бои на подходах к Ростову-на-Дону. К тому времени, все окрестности города были заминированы германскими саперными частями, возведшими бесчисленные ряды проволочных заграждений и металлических надолбпротивотанковых рогаток, по обоим берегам Дона. На городских окраинах немцами были возведены дзоты, доты, бетонированные пулеметные гнезда и снайперские точки - в подвалах домов и в погребах. Применительно к проводившемуся размаху оборонительных сооружений, немцами было сосредоточено также большое количество артиллерии непосредственно в районе Ростова-на-Дону. С занятием советскими войсками Батайска, расположенного рядом с Ростовом-на-Дону, немцы взорвали железнодорожный мост через Дон и мост на Буденовском проспекте, как и переправу на 29-й линии в Нахичевани. В ночь с 8 на 9 февраля батальон красноармейцев сумел форсировать Дон и, переправившись на его противоположный берег, захватил с налета Ростовский вокзал и начал закрепляться в городской черте. Спустя неделю после взятия Батайска, ударная группа советских войск, обойдя Ростов-на-Дону с северо-востока, овладела с боем городом Шахты (бывший Александровск-Грушевск в 30 км на северо-восток от Новочеркасска), центром Грушевского антрацитного каменноугольного района. В итоге, Ростов-на-Дону был взят советскими войсками в клещи, как с юго-запада, так и с северо-востока. Начальник германского укрепленного района Ростов-на-Дону-Новочеркасск генерал Мют прибыв в начале февраля в последний, собрал военное совещание при участии Походного Атамана Донского Войска полковника С.В.Павлова, где заявил, что немцы намерены защищать Новочеркасск. К тому времени, в непосредственной близости от города, в удаленности всего 10-15 км, в степи уже сновали штурмовые отряды танков Т-34 с сопровождающей десантной пехотой (из состава 2-й советской гвардейской армии). К тому времени, на широком участке т.н. Новочеркасского фронта считая от ж.д. станции Каменоломни (19км по линии железной дороги на север от Новочеркасска) и включительно до хутора Арпачина (в 12 км южнее станицы Старочеркасской), на позиции находились всего три германских отряда: 1) Казачий боевой отряд Абвера №201 в составе 1. отлично вооруженных казаков (при тяжелом стрелковом оружии и частично моторизованных) под командой полковника Т.К.Хоруженко. 2) Германский боевой отряд Абвера №202 в составе 620 германских солдат (при тяжелом стрелковом вооружении и полностью моторизованнных) под командой хауптмана Вальтера. 3) Новочеркасский германский комендантский отряд под командой обер-лейтенанта Штекендорфа (380 германских солдат при тяжелом стрелковом вооружении). Кроме того, в защите Новочеркасска принимали участие 900 Донских казаков (относительно вооруженных) под личной командой Походного Атамана Донского Войска полковника С.В.Павлова. В самом Новочеркасске находилось свыше 2. Донских казаков, еще не получивших оружие от германского военного командования. На подступах к Новочеркасску происходили тяжелые бои, но штурмовые красноармейские отряды не имели успеха, нарываясь повсюду на сильное сопротивление немцев и казаков. Казалось, что заявление германского генерала Мюта претворялось в жизнь: что немцы будут защищать Новочеркасск при всех обстоятельствах, тем более с вступлением частей одной из отступавших румынских пехотных дивизий в последний, в эти дни. Велико было удивление германского военного коменданта полковника Грюнвальда, когда ему было вручено 10 февраля 1943 года официальное письменное отношение от начальника указанной дивизии, где было написано: «Господину Германскому Коменданту г. Новочеркасска. В виду отсутствия тяжелого оружия и под впечатлением страшных недель у Сталинграда, я не в состоянии принять участие в обороне города Новочеркасска, совместно с подчиненной мне румынской пехотной дивизией, ибо мои солдаты будут бунтовать. В соответствии с указанным, мной принято решение отозвать всех румын из города и продолжать далее марш на запад. Мне весьма жаль, что не удалось попрощаться лично с Вами и пожелать Вам, Господин Комендант, насколько это будет возможным удерживать город Новочеркасск. В совершенном почтении - полковник ОРИНЕСКУ. г. Новочеркасск. 10 февраля 1943 года» (1). Сильный артиллерийский огонь, ведшийся частями прорвавшейся 2-й советской гвардейской армии, занимавших позиции впереди хуторов Сухая и Мокрая Кадамовки (в 10км на северо-восток от Новочеркасска), нанес большие разрушения в Новочеркасске. Совершенно были разбиты и превращены в груды развалин: вокзал, молочно-сыроваренный завод, продовольственный завод, ремесленная школа, седельная и скорняцкая мастерские и другие, как и полностью, был уничтожен Фашинный мост через реку Тузлов. С раннего утра 12 Февраля 1943 года начался сильный бой под Новочеркасском, все небо было покрыто воздушными советскими эскадрильями, бомбардировавшими город, с воздуха. Казачьи пешие сотни, защищавшие южную окраину города (в сторону холерного кладбища и станицы Кривянской), вели упорный стрелковый бой с шедшими на штурм гвардейцами-десантниками, на касках которых красовались красные звезды. Густые цепи советской пехоты в своем штурме, подошли вплотную к строениям паровозостроительного завода «Локомотив» и Хотунка (предместье Новочерксска). …Приказ Походного Атамана полковника С.В.Павлова и три конных сотни Донских казаков, скрывавшихся до того времени в окраинных проулках, спустившись налетом в степь, ринулись в атаку на зарвавшихся гвардейцев-десантников. Залпы автоматов, броски ручных гранат, удары картечью из штурмовых пушек, не в состоянии были отразить казачью атаку, шашечный удар был страшным и сбитые с налета, гвардейцы-десантники бежали в беспорядке. На следующий день 13 февраля 1943 года германский военный комендант Новочеркасска полковник Грюнвальд и его Штаб оставили город. Походный Атаман Донского Войска полковник С.В.Павлов находясь во главе многочисленных казачьих беженцев, покинул также Донскую столицу и пошел походом через станицу Грушевскую-хутор Каменный Брод-хутор Генеральский Мост, на запад в направлении ж.д.станции Матвеев Курган (севернее Таганрога). В пути к Походному Атаману присоединился станичный Атаман станицы Грушевской войсковой старшина Греков, ведший большую и хорошо организованную казачью беженскую колонну с огромным гуртом станичного рогатого скота. Арьергардные отряды Абвера - казачьего полковника Т.К.Хоруженко и германского хауптмана Вальтера, прикрывавшие отход казаков из Новочеркасска, также свернулись и начали отступать в направлении Донбасса (Донецкий каменноугольный бассейн). Незадолго перед оставлением Новочеркасска, Походный Атаман полковник С.В. Павлов командировал одного из своих штабных офицеров в Войсковой Провальский конезавод (7км севернее ж.д.станции Провалье, между двумя ж.д.станциями: Зверево и Должанская). Начальником завода являлся есаул Г.И.Копылов, которому прибывшим офицером было передано Атаманское приказание о проведении немедленной эвакуации вышеуказанного конезавода, собственности Донского Войска. В заводском конском поголовье числилось около 4. маток и молодых лошадей и 50 породистых кровных жеребцов-производителей. Есаул Г.И.Копылов выполняя полученное предписание, оставил Провалье (112км северо-восточнее Новочеркасска) и тронулся в путь со всем конским составом Войскового Провальского конезавода, охранявшегося вооруженной командой в 260 конных казаков и калмыков-объездчиков, направляясь в район Днепропетровска (бывший Екатеринослав). В ночь с 13 на 14 февраля 1943 года начался массовый штурм Ростова-на-Дону, в развитии которого ударные отряды красноармейцев ворвались в город со стороны Зеленого острова, с выходом на Береговую улицу. Проходя с боем по улицам Нахичевани, ударники-красноармейцы внедрились в город, на Театральную площадь, проводя упорный бой с германскими и казачьими подразделениями, занимавшими городские парки и сады. Происходили яростные рукопашные схватки, в которых германские штурмовики и Донские казаки схватывались грудь о грудь с ударниками-красноармейцами. Среди городских развалин, на мостовых и тротуарах, на дерне парков и садов, лежали сотни и тысячи сражавшихся… Массовая артиллерийская стрельба, подкрепляемая непрерывной бомбардировкой с воздуха, повергала в прах горевший Ростов-на-Дону. В продолжавшемся страшном штурмовом натиске, резкий диссонанс вносили следовавшие один за другим массированные залпы «Катюш» (реактивные системы БМ-31-12), отрывисто разрывавшие темноту февральской ночи. Преодолевая сопротивление обессилевших германских и боевых казачьих частей, советские танковые бригады с сопровождающей многочисленной пехотой, овладев Красным поселком, подошли вплотную к горевшему «Ростсельмашу» (Ростовский завод сельскохозяйственного машиностроения), оборонявшемуся 17-м Донским казачьим пластунским полком Восточных войск. После двухчасового напряженного боя, казаки, потеряв до 360 человек убитыми и ранеными (в числе погибших значился и командир полка – храбрый войсковой старшина Т.Г.Бударин, казак станицы Старочеркасской), были вынуждены оставить «Ростсельмаш». Тогда же красноармейцам удалось полностью форсировать Дон, на участке между станицей Гниловской и Ростовским вокзалом и переправить большие силы на городской берег. Центральный боевой участок в Ростове-на-Дону, каковым являлся Малый проспект с прилежащими улицами и проулками, представлял собою сплошную груду обгорелых развалин, где в хаотичном беспорядке валялись на земле многочисленные трупы сражавшихся. Наступившая оттепель в сопровождении буйного ветра, способствовала стихийному развитию пожаров, из-за чего Ростов-на-Дону представлял собою сплошной горящий факел. К 9 часам утра 14 февраля 1943 года последние германские и боевые казачьи части отходя по Ростовским улицам и отбиваясь со всех сторон от наседавших красноармейцев и вышедших из подполья местных коммунистов, оставили Ростов-на-Дону и. начали отступать в направлении на Таганрог. Картина перехода Донских казачьих 6еженцев по льду замерзшего Азовского моря, была ужасающей по своей трагической колоритности. Ослабевший лед от наблюдавшейся сильной оттепели, представлял большую опасность для переправляющихся. Но Донцы не боялись ничего, ибо над всеми довлела одна и та же мысль, уходить на запад, но не признавать ни при каких обстоятельствах советского рабства. Бывали одиночные случаи, когда порой под влиянием сознания, что была покидаема родная семья, глава последней не выдерживал и возвращался обратно в станицу или хутор. Далеко на горизонте неба виднелся горевший Ростов-на-Дону, покрытый чадом дыма, в небе носились на большой высоте советские самолеты-разведчики и совсем низко над идущими казачьими беженскими обозами, проходили на бреющих полетах «ястребки», выпуская длинные пулеметные очереди. Под разрывами авиабомб рвался на части мягчевший лед, потоками изливалась вода через горловины образовывавшихся бомбовых воронок. Непрекращавшейся чередой двигались по льду замерзшего Азовского моря различные легковые автомобили с людьми, на замедленном ходу шли огромные автомашины с различным грузом, конные повозки и подводы, тянулись медленным шагом бычьи упряжки и слышался визгливый крик погонщиков: «Цоб-цобэ!». На горах вещей и всякой поклажи восседали казачки и казачья детвора, рискуя всегда свалиться с повозок вниз... Вокруг бредущих стад коров,
Ответов - 0
полная версия страницы